Мы с Верой допоздна. Под конец прогулки решили зайти на Патрики, посмотреть, как там гуляют «хозяева жизни». Люблю места, где собираются богатые люди. Не буду скрывать, сам хочу войти в этот мир. Да, я амбициозен, хоть учусь ещё на первом курсе, приехал из провинции и родители мои небогаты. Но я знаю, добьюсь своего. Добился же я того, что со мной гуляет красавица Вера. Трахались мы уже дважды. Многие засматривались, а я получил её! Получу и всё остальное. Дайте только срок.
Мы шли под ручку, миновали пруды, свернули в тихий переулок. Рядом с нами остановился микроавтобус, послушался звук открываемой двери. Я не обратил на это особого внимания. И вдруг сзади кто-то воткнул мне иглу в шею.
- Что за… - только и сумел выговорить я, когда ноги мои подкосились, а в глазах потемнело. Последнее что я услышал, это вскрик Веры, но потом, кажется, кто-то зажал ей рот.
Я очнулся от ощущения боли в запястьях. Мои руки были скованы и я висел на них. Я машинально выпрямил ноги и встал на них и потянул на себя руки. Звякнула цепь. Я был привязан и был вынужден стоять, подняв руки вверх. Я хотел выругаться, но сумел лишь издать мычание. Во рту у меня был латексный шарик, застёгнутый ремешками на моём затылке, так что выплюнуть его не было никакой возможности.
Я осмотрелся. Стоял я в комнате, кажется полуподвальной, потому что небольшое зарешеченное окно находилось под потолком и в нем брезжил рассвет. Стены были крашенные, без обоев. Прямо передо мной была закрытая железная дверь. Справа от меня стояла старомодная железная кровать и на ней, словно распятая, прикованная наручниками к спинкам, так что руки и ноги были разведены, лежала Вера. Она была всё в той же блузке и короткой юбочке, которая теперь задралась, показав её трусики. На ногах были туфельки. Она ещё была без сознания или спала. Во рту у неё кляпа не было.
Я опустил глаза и снова издал протяжное мычание. Если бы не кляп, выругался бы. Мои джинсы вместе с трусами были спущены до щиколоток. Кроссовки на ногах, но я стоял голый по пояс снизу, стреноженный собственными джинсами. Припозорнейшая позиция! Я снова дёрнул цепь, в попытке освободить руки и натянуть штаны, но тщетно. Цепь и наручники, которыми я был прикован были крепкими.
Убедившись, что высвободиться мне не удастся, я снова осмотрелся и обнаружил, что на стене слева от меня стоит Х-образный крест с креплениями, позволявшими распять человека и ещё несколько креплений для рук и ног были прикреплены прямо к стене. Кажется, мы попали к маньякам-садистам. О чёрт! Что же будет?! Надо как-то сбежать от сюда побыстрее.
Я снова задёргался, загремел цепью и этот звук, кажется, разбудил Веру. Она вздрогнула. Задёргалась в своих наручниках. Издала испуганный вскрик, повернулась и увидела меня.
- Костя! – испуганно вскрикнула она. – Что с нами сделали? Помоги мне, Костя!
- М-м-м-м! – промычал я через кляп и снова дёрнулся, звякнув цепью, лишь лишний раз показав свою беспомощность.
Её взгляд скользнул вниз и её глаза округлились. Я понял, что она смотрит на мои спущенные штаны и обнажённые стыдные места и покраснел. Если наши похитители хотели унизить меня и показать нашу беспомощность, им это удалось.
Вера отвалилась на спину и уставилась в потолок. Некоторое время она лежала так. Мне показалось, что до меня донеслось несколько всхлипов.
- Костя, сделай что-нибудь, - прорыдала она, снова дёрнувшись в своих оковах.
Мне хотелось как-то успокоить меня, но через кляп вырвалось только прежнее:
- М-м-м-м.
Мне показалось, что я слышу шаги за дверью. Я хотел сказать: «Тихо», но опять издал только:
- М-м-м!
Впрочем, вера, кажется, тоже услышала шаги и затихла.
Щёлкнул отпираемый замок и в комнату вошла женщина на вид лет тридцати пяти. Она была в военизированной форме: пятнистых штанах защитной окраски с армейским ремнём, футболки цвета хаки, подчёркивавшей её солидный бюст и армейских берцах. Светлые волосы были туго затянуты на затылке в хвостик. На весьма красивом, хоть и немного жестковатом лице был минимум косметики, хотя сразу бросалось в глаза, что дамочка весьма ухожена и наверняка является завсегдатаем косметических и спа-салонов. Её походка и осанка выдавали в ней весьма уверенного в себе человека, привыкшего распоряжаться и получать желаемое. Она обвела нас взором, каким, наверное, охотник осматривает добычу после успешного похода в лес. Я снова покраснел, вспомнив о своём унизительном положении.
- Неплохой улов! – проговорила дамочка довольным тоном.
- Отпустите нас, пожалуйста, - плаксиво взмолилась Вера.
- Ну зачем же так сразу? – усмехнулась наша тюремщица. – Мы ещё даже не начали развлекаться, - она подошла к Вере и, к моему ужасу, по-хозяйски задрала ей юбку на талию и запустила руку ей в трусы, бесцеремонно ощупывая киску. – Тебе, надеюсь, даже понравится здесь, - насмешлива проговорила она.
- Ай! У-у-у! – застонала Вера, извиваясь в бесполезных попытках прекратить это унизительное ощупывание.
Я дёрнулся в цепях и хотел крикнуть: «Оставьте её!», но опять издал только протяжное:
- М-м-м-м!
- Ой, кто тут у нас! – тюремщица посмотрела на меня так, словно только что увидела. – Кавалер и защитник? – она выпрямилась и подошла ко мне с глумливой улыбкой. – Только без штанов, с голым задом, - она звонко шлёпнула меня по ягодице левой рукой. – Прежде чем попытаться что-то сказать, мальчик, подумай о последствиях. Хочешь, я тебя сейчас выпорю на глазах у твоей подружки? Интересное будет зрелище, - она взялась за пряжку ремня, собираясь его расстегнуть.
- М-м-м! – отчаянно замотал я головой, желая умереть на месте от унижения.
- Не хочешь, - усмехнулась она. – Хорошо. Тогда осознай, что ты в моих руках и будет ровно то, что я захочу. Ты весь в моих руках, - добавила она и, встав передо мной, схватила рукой мои гениталии и слегка крутанула их, вызвав у меня весьма болезненные ощущения.
- М-м-м-м! – громко замычал я от боли. Мои глаза полезли на лоб. Я непроизвольно сжал колени и попытался подать таз назад, но она крепко держала меня за самые чувствительные места.
- Будешь хорошим мальчиком? – издевательским тоном спросила мучительница. – Будешь делать что тебе говорят?
- М-м-м! – я активно закивал головой, желая только того, чтобы эта унизительная пытка поскорее прекратилась.
- Хорошо, - усмехнулась она и отпустила мои гениталии. – Тогда стой и не рыпайся. И чтобы ни звука. А мы пока пообщаемся с твоей подружкой.
Чувствуя себя совершенно униженным, я покорно опустил голову. Дамочка, тем временем, отошла к кровати, отстегнула сначала ноги, потом руки Веры и скомандовала:
- Иди со мной, девчонка.
Оправив на себе юбку и бросив на меня испуганный взгляд, Вера вышла в сопровождении нашей тюремщицы. Дверь закрылась и щёлкнул наружный замок.
Потянулось время ожидания. Я стоял со спущенными штанами, сгорая от стыда за пережитое и место на ягодице, по которому хлопнула тюремщица словно жгло, хотя физическая боль давно отступила. По ощущениям, прошло несколько часов. Свет утренней зари в окне сменился дневным светом и солнце заметно сместилось. Ноги ныли от непрерывного стояния, и я постоянно переступал с одной на другую. Поднятые и скованные руки затекали, и я старался двигать ими, неизменно гремя цепью. В животе урчало. Во рту стоял неприятный вкус от латексного шарика, который я вынужденно постоянно жевал. Из-за этого изо рта текли слюни, которые я не мог утереть.
Оглядывая стены от скуки, я обнаружил маленькие видеокамеры, искусно вмонтированные в углах помещения. Значит за мной могли наблюдать, а может и транслировать «интересную картинку». О чёрт! Позорище!
Впрочем, по мере того как уходили часы, я мог думать уже только о боли в ногах и руках. Да и есть хотелось всё сильнее.
Но вот за дверью раздались шаги, щёлкнул замок и в комнату вошла Вера и закрыла за собой дверь. К моему изумлению, она была одна и выглядела уже вовсе не испуганно. Подойдя ко мне, она расстегнула защёлку на моём затылке, вынула кляп из моего рта и бросила его на кровать, на которой лежала сегодня утром.
- Привет, Костик! – проговорила она. – Ты знаешь, всё не так уж плохо. У нас есть шанс уйти отсюда спокойно. Ничего страшного.
- Ни фига себе, ничего страшного! - я звякнул цепью. – Нас похитили. Такое устроили…
- Погоди, - Вера сделала останавливающее движение. – Послушай меня. Я всё объясню.
- А может ты мне руки освободишь? – попросил я.
- Нельзя, - вздохнула она. – Госпожа Лена не велела.
- Ах так она «госпожа Лена», - протянул я.
- Да, и пожалуйста, говори о ней уважительнее. Если она рассердится, будет плохо и мне и тебе.
- Понятно, - я непроизвольно скользнул глазами по видеокамерам. – Может хоть штаны на меня натянешь? Неудобно так стоять перед тобой.
- Нет, она сказала, чтобы ты так стоял, пока не согласишься, - покачала она головой. – Короче так. Госпожа Лена входит в сообщество, которое называет себя «новые амазонки». Они все self-made-girls. Топ-блогерши, бизнесвумен. Они очень состоятельные. Тех, кто меньше миллиона в месяц зарабатывает вообще за людей не считают. И все сами себя обеспечивают. Может кто и получил первые деньги от мужиков, но потом сами поднялись. А мужиков они вообще-то презирают. Считают, что мы, женщины, умнее и глубже чувствуем, а вы, мужики, чурбаны и только всё силой берёте.
- Нормально, так, - фыркнул я. – Как же они без мужчин? Лесбиянки что ли?
- Есть и женская любовь, - усмехнулась она. – Если нужен мужик, получить его в койку не проблема, какого хочешь. Но вас, мужчин, они всё равно презирают и используют на правах более развитых существ. И иногда устраивают развлечения, чтобы показать мужчинам их место. Одно из них, охота на Патриках. Захватывают мужиков, или парней, и устраивают с ними пати. Развлекаются, чтобы отплатить за долгие годы, которые женщины была в рабстве у мужчин.
