Жена. Курорт. Пляж

Мы с моей бывшей однажды поехали на берег, отдохнуть. Тоже взяли с собой выпить. Приехали, а там дальнобойщики, грузины отдыхают. У них шашлык, водка. Позвали нас к себе. Выпили хорошо, я уснул. Проснулся от того что меня кто-то ебёт. Повернул голову, один из них. Где говорю моя жена? Не бойся, она в надёжных руках. Поднял голову, на поляне, возле машины её ебёт второй. Вы говорит хорошая пара, сейчас поменяемся. Он кончил, пошли к речке, подмыл меня, и пошли к машине. Моя уже облизывала член своего ёбаря. Который меня ёб забрал её и повёл в машину, а другой показал на хуй и сказал сосать. Потом поставил меня раком перед машиной и стал ебать. Я поднял голову и увидел что моя смотрит на меня, а её ебут. Так мы и смотрели друг на друга пока нас ебали. Домой мы ехали довольные!!!!!!

В конце сцены вам надо была потянуться и взяться за руки. Такая пара, обнять и плакать.

Мы потом, когда она вышла из машины обнялись, поцеловались под аплодисменты парней. Дали им свой адрес, думали что приедут, но нет. А домой приехали, занялись сексом, только пришлось аккуратно, у неё пиздёнка болела. Вылизал её как следует. Смазал кремом. Она долго о них помнила, да и я тоже.

Да, ещё забыл. Она даже залетела, хотела оставить, но что-то пошло не так, пришлось сделать аборт. Я тоже был не против, я чёрный, так что никто может и не заметил что не мой.

хороший расказ

Глава 1: Ключ в мёртвой хватке Сергей стоял на коленях в липком песке, тяжело дыша. Жаркая ночь курорта обволакивала, как влажное одеяло, пропахшее солью и виски. Перед ним лежала Анастасия, его жена, раскинувшись на полотенце, пропитанном мочой и чем-то ещё, от чего его желудок сжимался, а кровь пульсировала в висках. Её тело, покрытое засохшей спермой — на губах, щеках, бёдрах, сиськах, даже на носу и ушах, — выглядело как декорация к фильму, который он не хотел бы смотреть, но не мог отвести глаз. Засосы на шее и груди, свежие, багровые, словно метки чужой жадности, выделялись на её бледной коже. Ляжки, бесстыдно раздвинутые, с синяками от грубых пальцев, притягивали взгляд, а натруженные половые губы, вывернутые наружу, блестели в лунном свете. Мутная струйка стекала из неё, смешиваясь с лужицей под полотенцем. Песок вокруг был утоптан, будто тут водили хоровод. Пустая бутылка их виски валялась рядом, окружённая банками пива, окурками и использованными презервативами. Сергей, 41-летний инженер, измотанный работой на заводе с её вечными проверками и трупами в морге, должен был бы взорваться от ярости. Но вместо этого его тело предало: эрекция была такой, что джинсы трещали. «Вот же сука, — пробормотал он, всё ещё держа её за волосы, — десять лет умолял тебя в жопу, а тут, видать, не поскупилась». Его голос дрожал от смеси обиды и похоти. Он только что, как в каком-то больном порно, «упражнялся» с её «раздолбанным» телом, загоняя себя в её очко, пока она хрипло всхрапывала, не шевелясь. Теперь, отдышавшись, он чувствовал, как жар возбуждения сменяется липким стыдом. «Что я, блядь, творю?» — подумал он, оглядываясь на пустынный пляж. Луна освещала следы хаоса, и где-то вдали шумели волны, будто смывая чужие грехи. Надо было убираться. Сергей поднялся, вытер пот со лба и наклонился к Анастасии. «Настя, вставай, хватит валяться», — буркнул он, тряся её за плечо. Она только промычала что-то невнятное, её голова свесилась набок, глаза закрыты. Он чертыхнулся, понимая, что тащить её придётся самому. Вода. Надо смыть это дерьмо. Он подхватил её под мышки, дотащил до кромки моря, где волны лизали песок, и плеснул на неё пригоршню солёной воды. Песок лип к её телу, смешиваясь с грязью и следами чужих рук. Сергей нашёл её купальник — красный, затёртый песком, валявшийся в стороне, — и с трудом натянул на неё. Лифчик перекосился, трусики застряли на бедре, но он махнул рукой. «Сойдёт, не на подиум», — пробормотал он, чувствуя, как в горле встаёт ком. Поднять её было как поднять мешок цемента. Анастасия, 40-летняя преподавательница экономики, обычно такая собранная, с её аккуратной чёлкой и строгим взглядом, сейчас выглядела как кукла, брошенная в песочницу. Сергей закинул её руку себе на плечо, обхватил за талию и потащил к отелю, что в двух сотнях метров через дюны. Её ноги волочились, оставляя борозды в песке. «Ну ты и напилась, Настя, — бормотал он, — это ж надо так себя довести. Что за херня с тобой случилась?» Его мысли метались: то ли это её «любовники» из пьяных разговоров с подругами (как на том пикнике, о котором она болтала), то ли что-то похуже. Он вспомнил, как утром они пили виски, смеялись, купались голышом, а потом она завела шарманку про его «усталость» в постели. Может, это была её месть? Или просто курортный угар? Вестибюль отеля встретил их прохладой кондиционеров и запахом кокосового освежителя. Портье, молодой парень с зализанными волосами, поднял глаза от телефона и замер, глядя на Сергея, волокущего Анастасию. Её купальник сполз, песок сыпался на мраморный пол, мокрые волосы липли к лицу. За стойкой сидела ещё одна сотрудница, женщина лет пятидесяти, с поджатыми губами. «Всё нормально, — бросил Сергей, стараясь выглядеть уверенно, — жена перебрала, бывает». Портье кивнул, но его взгляд скользнул по Анастасии с явным любопытством. Женщина за стойкой кашлянула, будто хотела что-то сказать, но промолчала. Сергей почувствовал, как по спине пробежал холодок. «Видели они её на пляже? Или кто-то из этих уродов с банками пива?» — подумал он, ускоряя шаг к лифту. Двери закрылись, и он выдохнул, но в зеркале лифта увидел своё отражение: потный, с дикими глазами, и Анастасию, висящую на нём, как тряпичная кукла. В номере он дотащил её до ванной. Светлый кафель, запах мыла — всё казалось нереальным после пляжного кошмара. Он включил душ, тёплая вода зашумела, и поставил Анастасию под струю. Она тут же сползла на пол, её ноги подогнулись, голова упала на грудь. «Настя, блядь, держись хоть немного», — прорычал он, присаживаясь рядом. Он начал смывать песок и грязь, его руки скользили по её телу, всё ещё хранящему следы чужих прикосновений. Засосы на шее, синяки на бёдрах — каждый след бил по его нервам, но где-то в глубине снова шевельнулось то самое больное возбуждение. «Господи, что со мной не так?» — подумал он, отгоняя образы пляжа. Он вспомнил её слова на том пикнике с подругами: «Мы так и до любовников доживёмся». Тогда он взорвался, уехал жить отдельно, но теперь, на курорте, это казалось не шуткой, а реальностью. Моя её, он заметил, что её правый кулак сжат, как будто она цеплялась за жизнь. Пальцы посинели, ногти впились в ладонь. «Настя, разожми, — сказал он, пытаясь быть мягче, — что ты там держишь?» Она не реагировала, только хрипло дышала. Сергей взял её руку, с трудом разжал пальцы — они были как стальные пружины. В ладони лежал ключ: металлический, холодный, с номером «312» и выгравированным символом — крест с завитками, грубо вырезанный, будто ножом. Ключ был потёртый, с лёгким налётом морской соли, словно его роняли в песок. Сергей нахмурился, вертя его в руках. «Это же от камеры хранения внизу, — подумал он, — но откуда он у неё?» Он вспомнил бармена в отельном баре — утром, когда они пили виски, тот крутил коктейльную ложку, а на его запястье мелькнула татуировка с похожим крестом. Совпадение? Или что-то серьёзное? Вопросы роились в голове, как мухи над пляжным мусором. Кто был на той оргии? Почему она схватила ключ? Что, чёрт возьми, произошло, пока он спал? Он посмотрел на Анастасию, спящую на полу ванной, её дыхание стало ровнее, но лицо оставалось бледным, почти призрачным. Он выключил душ, укутал её полотенцем и перенёс на кровать, стараясь не думать о том, как её тело всё ещё пахло морем и чужими руками. Ключ он положил на тумбочку, где тот тускло блестел в свете лампы. «Что за херня, Настя? — пробормотал он, садясь рядом. — Ты вляпалась в дерьмо, или это я тебя туда затащил?» Усталость навалилась, как бетонная плита. Алкоголь, жара, пляж — всё смешалось в голове. Он потёр виски, чувствуя, как пульсирует кровь. Проверить ячейку? Прямо сейчас? Нет, слишком рискованно. Если это не её ключ, кто-то может следить. А если её... то что она натворила? Сергей лёг рядом, глядя в потолок. Вентилятор лениво крутился, тени ползали по стенам. Он решил, что утро разберётся. «Пусть спит, — подумал он, — а я... я отложу все вопросы до утра».