Вот так выбор: или кирдык, или никах. Он посмотрел на "невесту". Та лежала, белая, большая и такая женственная, что он снова отбросил все сомнения, как приговорённый: "Эх, была — не была, помирать так с музыкой!", и опять сгрёб её в объятия. Алия откликнулась быстро и с удвоенной энергией. Уж кто-то, а она точно не устала. Пора было показывать ей новые приёмы.
Он развернул её, поставив на колени, нажал на спину, заставив её упереться в кровать руками, повернувшись к нему своим задом. Это было роскошно. Большая, крутая, объёмная корма заслонила ему весь обзор! Особенно шикарно смотрелась на фоне неё узкая талия и грациозно выгнутая спина с копной рассыпанных густых волос. Белая, как снег, только вокруг попки начинал темнеть и сгущалась в мягкий курчавый ковёр на широком пироге половой щели. Тонкая линия посередине была плотно прикрыта и только угадывалась нежная розовая мякоть где-то внутри. Он не удержался и снова прильнул ртом к открывшимся красотам. Прошёлся даже по задней дырочке, но снова присосался ниже. Почавкал, так, для куражу. Приблизился и тут эх… Не дотянулся до искомой дырочки. Член доставал, но угол был неподходящий. Он не сразу сообразил, что предпринять. Приподняться самому? Надо корячиться, высоко, приседать — утомительно. Но, подумав чуть-чуть, нашёл выход, надавил сверху, заставив девушку расставить ноги шире. Зад просел, приблизившись к нему. Идеально!
Теперь он вошёл, как к себе домой, правильно, весь и до самых яиц.
Алия неожиданно дрогнула в руках, со стоном опустив голову на кровать, от того зад выпятился ещё сильнее и притиснулся к нему вплотную. Получилось очень плотная смычка. Он двинул бёдрами, и девушка вскинулась, снова охнула, вцепившись руками в кровать.
— Тебе больно? — Озаботившись неожиданной реакцией, спросил он.
— Нет… — Произнесла она через силу, — Наоборот… Так… очень сильно… И хорошо! — Призналась она, уронив голову на постель.
Что-то в нём дрогнуло, и без того разрывавшийся от желания член вдруг ещё напрягся так, что он побоялся, что тот лопнет. В голове зазвенела пустота, он вцепился в эти всеобъемлющие ягодицы, зад века, жопу судьбы, и стал возить свой очумелый от похоти член в вязкой и плотной мякоти вздрагивающей и извивающейся от каждого движения девушки. Она словно жидкая лава плескалась под его ударами, металась, заходилась судорогами, вздрагивала, напрягалась и рвалась в разные стороны. Он охаживал её, не давая отползти, сладко мучал, насиловал оргазмами, высекая из огнива снопы искр.
Он был в экстазе. Не от своего удовольствия, а от того, как отдавалась, сношалась эта девушка. Как похотливая кошка, беззаветно и полностью, отдавалась, подставляя своё естество, раскидав ноги, выпятив навстречу то, что так долго хранила в полной неприкосновенности!
Кончил он нехотя, совсем не сильно, но это было не важно. Распластанная, неподвижная девушка-гора была его наградой. Мощные рельефные бедра, тонкий стан, манящая темнота под круглыми холмами ягодиц, матовая кожа спины с продольным рельефом вдоль позвоночника и заведённым под голову руками, несмотря на усталость притягивала его взгляд, и он не мог оторваться от любования молодым крепким телом. Кто бы знал, что ей так нравится сзади?! Чего проще?! Это и его любимая поза! Он выложился на триста процентов!
Потом курил, руки его дрожали. Дрожало и что-то внутри. Хорошо, что не отрывалось. Белые зрачки восторженного взгляда буробили его в сумраке комнаты.
***
Блаженна та вера и обожание юной невинной девы, пусть уже не физически, но еще духовно, верной своему первому и единственному! Это потом начнется сравнение, обиды, прозрение, наконец. А сейчас — период чистой, беззаветной преданности, безоглядное наслаждение и восторг от открывшихся щедрот собственного тела! Никаких тёмных мыслей — только обожание и растворение в нахлынувшем физическом обожании!
Взгляд этот невозможно ни передать, ни повторить! Это глаза маленькой девочки, увидевшей чудо, и одновременно томной красавицы, познавшей секрет телесного волшебства! Неполные три дня прошли между удивленно-восторженным восклицанием: "Это - в меня?!" и требовательно-утвердительным: "Это в меня, еще и поглубже!". Дичь и охотник поменялись ролями.
Она сама завела тот разговор:
— Хочу попробовать ртом, можно? — спросила она с наивным любопытством, в котором смешивались и оставшаяся призрачная невинность, и пробудившаяся бабская охотка. Большая девочка, и такая смешная.
- Прямо сейчас? Мне бы передохнуть... - малодушно начал он. "Третий день, а она уже тебя затрахала, горе-любовничек!" - пронеслось у него.
- Хотя, почему бы и нет! - Он развалился на кровати, вытянувшись поперек. Член вальяжно упал на бедро. Заинтересованное личико восточной красавицы склонилось, заправив пальцем смоляные волосы за белое ушко. Взялась двумя пальчиками, задумчиво облизывая пунцовые после долгих поцелуев губы.
— Такой мягкий! — прошептала она, удивленно касаясь его.
— Пф... Он не всегда такой! Ты его заездила! — с усмешкой ответил он, чувствуя, как ее прикосновения уже начинают пробуждать в нем свежее желание.
— Я знаю! Хочу посмотреть, как он встаёт! Что мне сделать? — спросила она, с любопытством юности готовой к новым открытиям.
— Во-первых, пододвинь ко мне свою попку, чтобы я мог до нее дотянуться! Вот так! — Он легонько пододвинул могучий зад Алии к себе. Ладонь просунулась и легла на всклокоченный холм женской промежности.
— Ах! Ты меня будешь трогать?! Я же буду отвлекаться! — Засмеялась она, и ее смех был подобен звону воды горного ручья, струящейся по дну бидона.
— Зато так он затвердеет намного быстрее! — парировал он, чувствуя, как ее ароматная близость уже начинает действовать.
— Хорошо! — согласилась она, с готовностью укореняясь на постели расставленными коленями.
— Теперь можешь двигать по нему рукой, вот так! — Показал он, направляя движения ее руки. — А можешь взять его в рот, держать там и водить внутри языком, кругом и по кончику. Вот так! Когда он набухнет, можно начать его посасывать, как... как конфету.
Он откинулся на подушку, предоставив ей самой разбираться дальше. Его рука пробиралась по разбухшей шелковистой промежности, легонько касаясь слегка вывернувшихся из пухлых наружных валиков лепестков. Пальцы ныряли в глубокое, мягкое влагалище, шевелились там, касаясь стенок, гладили поверху, иногда задерживаясь на вершине и крошечной упругой горошине, бередили ее, заставляя девушку напрягаться и подмахивать оттопыренным мощным задом.
— М-м-м! — возмущалась она, не отрываясь от своей увеличившейся игрушки.
— Тише, тише! Ты зачем так сильно?! — подпрыгнул он, чувствуя, как ее рот засосал его с неожиданной силой. Член уже стоял, хотя его неприятно потягивало у корня от слишком частого использования. Он налёг на клитор в надежде вынудить девушку кончить до того, как она оседлает его сама. Пунцовые губы красиво охватывали мужское естество, озорные глаза поглядывали испытующе и улыбались валиками скул. Щеки втягивались внутрь, когда она особенно сильно вбирала головку. - Помни снизу, вот этот мешочек! Не так сильно, ух!" - Дрожь пробивала по позвоночнику от яростных девичьих упражнений!
К с частью, он тоже не скучал и Алия стала все чаще отвлекаться на свои ощущения, тело ее тихонько дрожало, глаза закатились и закрылись совсем. Но она не выпустила члена из рта, только замерла, сконцентрировавшись на собственных чувствах. Ноги сползли и разъехались не мешая его ласкам. Из лона обильно сочилось на пальцы.
- А кто у нас такая сластолюбица? - Промурлыкал он, не останавливая движений, даже ускоряя их.
Она не ответила, все сильнее выгибаясь в спине. Он и сам чувствовал под пальцами как копится её наслаждение в желании разрешиться очередным оргазмом. Но не торопился, наоборот - медлил, оттягивал, переходя на неторопливые нажатия, охлаждая, но и не давая остыть. Это было почти пыткой, сладкой и длительной. Тонкая струйка слюны потекла из полуоткрытого и занятого рта девушки по его стволу. Он двинул бедрами сам насаживая головку поглубже на рот девушки, та будто очнувшись зашевелила губами и щеками, зачмокала, засосала. Он опять поднажал, надавил, бросив завершающую ласку в горнило копившегося апофеоза. Она вскрикнула не удержавшись, крупной дрожью зашлась и застонала, выпустив член изо рта и уткнувшись вспотевшим лбом ему в бедро:
- А-а-а-ах, - Протяжно и удовлетворенно. Тело девушки еще раз крупно дернулось, обессиленно упало, ноги развалились, грохнув носками о постель. Ритмично вздрагивала мощная пухлая задница, провожая растекшиеся волны счастливого финала. Не у него. И это хорошо.
***
Я хочу тебя побрить! — объявил он ей.
— Как? — такое удивленное стало у нее лицо. Но он видел заинтересованность, стыдное возбуждение предстоящим мероприятием. — Прямо здесь?!
— Именно так! Двигайся к краю, опусти попку, чтобы она свешивалась с кровати, задери ноги... Идеально!
Промежность была напоказ: густоволосая, смуглокудрявая, ароматная, влажно-горячая, манящая потайной щелью среди темных зарослей. Тонкая полоска розовой сердцевины жирно блестела, привлекая мужской взор. Он положил руку, погладил, провел пальцами, играясь с лучшей игрушкой на свете.
— Ах, ну зачем?! - Зашлась она смехом.
— Сам не знаю, нравится. Сложно оторваться!
— Хотел же побрить, а сам начинаешь...
— Да, сейчас.
Он принес из ванны таз с водой, свою бритву и пену. Присел между ее ног на стуле, деловито склонившись. Пена зашипела, и он принялся размазывать ее по жестким волосам молодого женского органа, не лишая себя удовольствия прижимать пальцы к упругим большим губам и даже погружать их, скользкие, поглубже в лоно.
