В который раз корчась от боли, я вылез и огляделся. Мы были в каком-то ангаре. Рядом с машиной, на которой меня привезли стоял фургон с рекламой мясопродуктов на борту.
Сделав нам знак следовать за ней, хозяйка пошла к ближайшей двери, ведущей в кирпичное строение, к которому примыкал ангар. Охранница повела меня следом. Мы прошли в соседнее помещение, больше всего похожее на каптёрку кладовщика. К моему удивлению, здесь находилась девушка в белом халате. Медсестра? Она была молода и очень миловидна, и я засмущался под её взглядом.
- А, Анюта, хорошо, что ты здесь, - улыбнулась моя новая хозяйка. – Тут у нас новенький. Но его предыдущая владелица слегка перестаралась в плане воспитания. Посмотри.
Охранница подвела меня к столу и заставила лечь на него животом, так что я оказался внаклонку, демонстрируя свой голый поротый зад трём женщинам.
- Ого, как его! - медсестра провела пальцами по моим ягодицам, и я застонал от боли. – Вы хотите его к тем двум, на лагерь в субботу? Но следы точно ещё не пройдут.
- Да, на лагерь, - подтвердила хозяйка. – Ясно что не пройдут. Но сделай что можешь.
- Здесь подойдёт средство А8, - сообщила медсестра. – Недавно с острова прислали новое. Лучше всего заживляет.
Она подошла к шкафчику на стене, достала оттуда тюбик, надела одноразовые латексные перчатки, подошла ко мне и стала смазывать мои ягодицы. Крем оказался приятно-прохладным и словно здесь же на месте сильно снижал боль в моём поротом заду.
- Анечка, не в службу, а в дружбу, накорми его и отведи к тем двум, - сказала хозяйка. – Его зовут Котик. Будь осторожна, он склонен к побегу.
- Всё сделаю, госпожа Кристина, - отозвалась медсестра, обрабатывая мой зад.
Хозяйка вышла.
Закончив обрабатывать мои ягодицы, медсестра отошла, сняла перчатки, бросила их в корзину для мусора и проговорила:
- Пусть постоит так пока впитается.
Она убрала тюбик, умыла руки в раковине, прикреплённой в углу, открыла стоящий рядом холодильник, что-то достала оттуда. Вскоре я услышал звук работающей микроволновки.
- Освободи ему руки и рот, - раздался её голос из-за моей спины.
Охранница заставила меня выпрямиться, вынула у меня изо рта кляп и сняла наручники с моих рук.
Звякнула микроволновка. Медсестра поставила передо мной на стол тарелку с котлетой и пюре и пластиковую вилку. Кажется, это было готовое блюдо из Вкусвилла, которое она разогрела.
- Сесть можешь? – участливо спросила она, указывая на стул. – Ешь.
Я обошёл стул, гремя кандалами на ногах, подтянул стул и осторожно сел на него. Боль пронзила всё тело и моё лицо исказила гримаса боли.
- Если хочешь, можешь встать на стул на колени или есть стоя, - предложила она.
- Нет, спасибо, я могу есть так, - проговорил я, подтянул к себе тарелку и вилку, а потом спохватился и добавил: - госпожа.
Она удовлетворённо кивнула и села на второй стул напротив меня. Стараясь двигаться как можно осторожнее, я принялся за еду.
- Сколько тебе лет? – спросила медсестра.
- Восемнадцать, - ответил я.
- Учишься?
- На первом курсе физического факультета МГУ.
- Круто! Тебя когда захватили?
- В субботу вечером.
- Недавно, значит. Три дня всего. Ещё не обвыкся. Но всё равно, привыкнешь.
Я промолчал. Её голос звучал участливо, однако я подумал, что меньше всего хочу «привыкать». Медсестра молча смотрела как я ем, а когда я закончил, повернулась к охраннице:
- Отведи его к тем двоим.
Та кивнула, подошла ко мне, помогла мне подняться и повела в соседнее помещение.
Мы вошли в просторную комнату, разделённую железной решёткой на две половины. В одной, в которую вошли мы, на одном из двух стульев сидела ещё одна охранница, экипированная и одетая так же, как и остальные сотрудницы «ЧОП Афина». А во второй, прямо на лежащих на полу матрасах сидели двое голых мужчин. Один был постарше, шатен лет сорока и его более чем недельная небритость уже переходила в короткую бородку и усы. Второй, помоложе, блондин на вид лет двадцати пяти, брился, видимо, дня три-четыре назад, а значит и пойман, видимо, был не так давно. Я непроизвольно провёл рукой по своему подбородку. Я, пока, бреюсь редко, иногда хватает раз в неделю, а в последний раз я брился в субботу, перед свиданием с Верой, так что щетина пока ещё особенно не проявилась.
Мужчины живо заинтересовались моим появлением. А вот охранница посмотрела без особого интереса.
- Новенький? – спросила она.
- Да, - ответила мой конвоир. – Госпожа Кристина привезла. Выкупила у кого-то.
- Значит, учёный уже. Рыпаться меньше будет. Ого! – её взгляд упал на мои поротые ягодицы, когда моя конвоир подвела меня к решётке. – Хорошо его выдрали!
- Да, побегать решил, - пояснила конвоир, снимая с меня ножные кандалы.
- С такой жопой теперь быстро не побегает, - усмехнулась охранница, встала, подошла к нам, достала электрошокер, а левой рукой взяла на изготовку дубинку. – Ну, давай, запускай.
Конвоир открыла дверь вмонтированную в решетку, втолкнула меня внутрь и тут же захлопнула дверь и заперла её.
Тяжело переставляя ноги, я подошёл к сидящим на матрасах мужчинам. Рядом с ними был как раз один свободный матрас, и я лёг на него, на бок. Охранницы наблюдали за нами, стоя у клетки.
- Ты кто? – негромко спросил меня молодой парень, опасливо покосившись на охранниц.
- Котик, - буркнул я, глядя в сторону.
- А, ну да, - парень продолжал коситься на охранниц. – Нам запретили наши имена использовать. Я - Брыс.
- А я Ходок, - недовольно подал голос старший. – Тебя давно взяли?
- В субботу, на Патриках, - ответил я.
- На Патриках?! – изумился Брыс. – И меня на Патриках, только в пятницу. Вкололи что-то и… Я уже здесь проснулся. А его уже дней десять как похитили, притом в Туле, - кивнул он на старшего. Тоже сразу сюда привезли. А тебя где держали? И что с тобой сделали? Пороли что ли?
- Угу, пороли, - кивнул я. – В доме одной из них. А потом я сбежать попытался. Сегодня. Поймали, снова выпороли и уже сюда привезли.
- У кого «одной из них» - подался вперёд Ходок. – Я вижу, тут одни бабы. А кто они? Сборище маньячек? Женская банда?
Охранницы у решётки захихикали.
- Они называют себя новыми амазонками, - сказал я и начал рассказывать товарищам по несчастью что знал о захватившем нас сообществе.
Охранницы, потеряв интерес, отошли в сторонку, сели на стоящие в углу стулья и завели негромкий разговор, изредка поглядывая на нас. Мои же собеседники жадно ловили каждое слово.
Когда я сказал, что моя девушка, с которой нас захватили перешла им в услужения, оба собеседника ахнули.
- И она видела всё, что с тобой делали? – спросил Брыс.
- Да не просто видела, - вздохнул я. – Она меня и порола в первый раз, розгами, на камеру, во время их вечеринки позавчера.
- Вот сука! - с чувством выдохнул Ходок.
- Да больше того, она меня и уговорила сдаться, если честно, - я снова вздохнул и рассказал, как Вера уговорила меня подчиниться амазонкам в первый день в плену, обещая скорое освобождение и давя на жалость к ней.
- Дурак ты, парень! - с чувством произнёс Ходок. – Бабам верить никогда нельзя.
- А ну, заткнулись, голозадые! – к решётке подошла приведшая меня охранница и резко провела по прутьям дубинкой. – Спать! И если ещё хоть слово услышу до подъёма, взвоете у меня!
Её напарница выключила верхний свет, так что помещение погрузилось полумрак, освещаемое только тусклой лампочкой в углу.
Я долго ворочался, как, впрочем, и мои товарищи, но в конце концов усталость взяла своё, и я уснул.
Проснулся я от резкого неприятного звука. Охранница с остервенением водила дубинкой по прутьям решётки.
- Подъём, голозадые, подъём!
Из маленьких окон под потолком лился солнечный свет. Я вскочил, вместе с моими товарищами и направился в дальний угол комнаты, где стояли унитаз и раковина. Мы по очереди справили нужду и помылись, хотя ни зубных щёток, ни полотенец нам никто не выдавал. Хорошо хоть рулон туалетной бумаги имелся в наличии. Заниматься утренним туалетом на глазах у молодых охранниц было унизительно, но после того, что мне довелось пережить в доме госпожи Лены я примирился с этим относительно спокойно. Попутно я отметил, что боль в ягодицах заметно ослабла, хоть следы от порок хоть были ещё весьма заметны. Я заметил, что мои сокамерники поглядывают на моё зад с заметным беспокойством, очевидно опасаясь, что их постигнет таже участь.
Вскоре одна из охранниц вышла и вернулась с подносом, на котором стояли три миски с едой, три стакана чая и три куска хлеба. Поднос передали нам через специальное окошечко в решётке, а когда мы поели, через него же приняли обратно вместе с посудой.
Вскоре охрана сменилась. Подойдя к решётке, Ходок попытался позаигрывать с одной из них, но та рявкнула, чтобы он заткнулся и саданула по решётке дубинкой так, что тот еле успел убрать свои пальцы, чтобы они не оказались сломанными.
Вернувшись на свой матрас рядом с нами, он проворчал:
- Чёрте что. Ни одна баба не реагирует. Они тут что, все ненормальные?
- Сильно вы привлекательны для них, голый за решёткой, - усмехнулся Брыс. – Казанова без штанов!
- Много вы понимаете, молодёжь, - фыркнул Ходок и раздвинул ноги, демонстрируя нам своё хозяйство весьма внушительных размеров. – Баба есть баба и на такой агрегат не может не отреагировать, как мы у них на ладную попку и груди торчком. А уж если с ней ласково поговорить… А эти как роботы какие-то.
